О разносторонней легавой

К сожалению, нужно признать, что многочисленные критические высказывания по этому вопросу носили в большинстве, своем пристрастный, тенденциозный характер и, разумеется, отнюдь не могли объективно влиять на распространяемый взгляд о разносторонней легавой.

Даже несмотря на отрицательное отношение к немецкой разносторонней легавой многих наших авторитетных, выдающихся охотоведов и кинологов (например, С. А. Бутурлина и В. Я. Марра), эти собаки постепенно стали завоевывать у нас все большее и большее признание.

Правда, пока что положительная оценка и обоснованная пропаганда разносторонних легавых в условиях нашей охоты была сделана всего лишь в двух брошюрах — Ф. Лиондэ «Немецкие легавые собаки» (1933) и М. Петрункевича «Собака на птицу и зверя (универсальная легавая)» (1932). И совсем недавно появилась содержательная статья О. Русакова «Континентальные легавые», опубликованная в сборнике ленинградских охотников «Наша охота». В этой статье О. Русаков высказывает ряд очень правильных соображений об использовании в СССР континентальных легавых именно как разносторонних охотничьих собак. На эту статью я, как московский охотник, не мог не откликнуться, тем более что основные мысли О. Русакова полностью разделяю.

Следует прежде всего заметить, что употребляемый в настоящей статье термин «разносторонняя легавая», является наиболее точным переводом того названия этих легавых, которое с давних пор употребляется в Германии. В нашей же литературе подобного рода собак почему-то называют «универсальными» легавыми и притом считают, что название «универсальная» дано этим собакам именно немцами! Курьезно, что по поводу этой мнимой универсальности обычно разгорались у нас жесточайшие споры, не заглохшие и поныне. Без конца спорить об этом — значит, по меньшей мере, ломиться в открытую дверь! Ведь немцы и не думали называть своих собак «универсальными».

Чтобы не быть голословным, приведу здесь название этих собак, предложенное еще в 80—90-х гг. прошлого столетия Хегевальдом, основоположником организованного в Германии массового разведения легавых. Именно по предложению Хегевальда эти собаки назывались «Jagdhunde fur vielseitige», что в точном переводе означает: «охотничьи собаки для многостороннего применения» (а совсем не «универсальные»!). Для сокращения этого длинного названия в Германии называют такую собаку «gebrauchshund» («гебраухсхунд») — с характерным для немецкого языка соединением в одно слово глагола и существительного, что в переводе на русский язык звучит очень неуклюже: «применительная собака».

Некоторые охотники и кинологи у нас (например, Ф. Лиондэ) переводят это слово не совсем точно, но более привычно для нашего слуха: «рабочая собака». По моему мнению, наиболее удачным переводом слова «гебраухсхунд», точно отражающим смысл, будут слова: «многосторонняя легавая» или «разносторонняя легавая».

Остается только пожалеть, что много полемических строк о немецких легавых было написано у нас впустую. Я надеюсь, что приведенное разъяснение ликвидирует беспредметные споры о мнимой «универсальности» континентальных легавых.

Почему же родиной многосторонней (или разносторонней) легавой является именно Германия? Причина этого кроется в первую очередь в историко-экономических условиях, в каких развивалась массовая охота в этой стране. Немцы — в большинстве своем страстные охотники. Однако большинство немецких охотников из крестьян и средней интеллигенции не располагали средствами, чтобы держать нескольких собак для всех видов охоты и для охраны своего имущества, подобно тому, как это делалось в более зажиточной Англии. Поэтому стремление немецких охотников приспособить имевшихся в Германии и далеко не чистокровных легавых собак для нужд разнообразной охоты и домашнего хозяйства было вполне естественным. Но не только отсутствие возможности содержать различных охотничьих собак — «специалистов» — заставило немецких охотников приспособить континентальную легавую для разнообразных охот. В создании современного типа разносторонней легавой сыграло немалую роль сознательное отношение немцев к задачам так называемой «правильной охоты», обеспечивающей максимальную добычливость в сочетании с бережливым отношением к запасам дичи. Это достигается тем, что разносторонней легавой предъявляются требования розыска и подачи убитых или подраненных охотником птиц и мелкого зверя (до лисы включительно). Крупных же подраненных зверей (кабан, олени, козули и др.) собака обязана найти по кровяному следу, придушить подранков и, оставаясь возле них, лаем оповестить хозяина. Допускается также и молчаливое анонсирование задушенного собакой или уже мертвого подранка.

Разумеется, что подобные требования, предъявляемые к разносторонней легавой, осуществимы не только в результате специальной и довольно сложной дрессировки и натаски собак, но, главное, в итоге массовых селекционных мероприятий — то есть основанном на законах генетики правильном отборе и подборе производителей. Этот отбор и подбор, в свою очередь, возможен в результате выявления не только фенотипа, но и генотипа собак, с которыми и ведется селекционная работа.

Проделанная немцами работа по выведению породы разносторонней континентальной легавой удивляет своими размерами, методичностью и исключительно дружным участием широких масс охотников — как любителей, так и профессионалов. Можно только согласиться с оценкой труда немецких охотников, данной еще нашим известнейшим кинологом-охотоведом Л. П. Сабанеевым, который писал: «Немецкий грифон, или, правильнее немецкая щетиношерстая легавая, замечателен не столько в отношении своих разносторонних, хотя и не блестящих, качеств, сколько как пример того, чего можно достичь при дружном и настойчивом преследовании цели в очень короткий промежуток времени».

Какими же методами осуществлялся в Германии отбор производителей разносторонней легавой?

В отношении курцхаара (короткошерстной легавой) по инициативе Сольмса, выдающегося немецкого коннозаводчика и собаковода, была введена в 80-х гг. прошлого века система трехкратных испытаний для отбора собак по их полевым качествам. Эти испытания, длившиеся в общей сложности 2—4 года, назывались: 1) весеннее дерби; 2) осенние испытания первопольных; 3) разносторонние испытания многопольных. Отбирались для завода лишь те собаки, которые выходили победительницами из всех соревнований с оценкой не ниже «отлично». Аналогичные принципы были применены и в разведении жесткошерстных и длинношерстных континентальных легавых.

Что же касается самих испытаний, то они, в общих чертах, состояли в следующем: «дерби» — это весенние испытания молодых собак, рожденных после первого января предыдущего года, на которых поощрялась молодежь преимущественно за природные задатки и лишь отчасти за элементарную дрессировку. На этих испытаниях требовалось (и требуется в настоящее время), чтобы собака обладала легким ходом и быстрым поиском, имела бы хорошее чутье, не боялась выстрела и гнала поднятого ею зайца в голос, но чтобы по свистку преследование зверька бросала. За молчаливое преследование зайца собаки на «дерби» не браковались, но предпочтение получали те собаки, которые гнали зайца в голос (так наз. «Lautjeger»), так как были основания считать, что из них получатся в дальнейшем разносторонние работники.

Собаки, премированные на «дерби», получали право быть записанными на осенние испытания молодых собак, на которых первопольная молодежь оценивалась за врожденные склонности к разносторонней работе.

Собаки, успешно прошедшие второй тур испытаний, получали право по второму или третьему полю быть записанными на осенние испытания разносторонних легавых. Надо сказать, что случаи премирования собаки по второму полю были весьма редки, так как за два года самая одаренная собака не успевала пройти всего курса обучения разносторонней работы. Этот сложный курс заключался в следующем:

1) Работа в лесу: а) работа по кровяному следу на специальном ремне (3) или без него (5); б) обшаривание чащи лесного молодняка, где охотнику с ружьем не пройти (4) (Stobern); в) работа накоротке в невысоких зарослях или кустарнике (2) (Bushieren); г) поведение на облаве (1); укладывание собаки, когда охотник удаляется из виду и дает выстрел (1); е) ходьба с собакой на поводке у ноги в густых зарослях (1).

2) Работа по хищникам. Собака должна задушить либо остановить лисицу (6) или кота (5).

3) Работа в воде: а) собака должна выгнать уток из камышей или зарослей (3); б) подача убитой или подраненной утки из воды (3).

4) Работа в поле: а) чутье (5); б) поиск (4); в) стойка (4); г) подводка (3); д) послушание (2); е) поведение при взлете птицы (2) и после выстрела (2); ж) отношение к зайцу, так как многопольная собака не должна гнать зайца (2); з) нахождение убитых птиц и подранков (3).

5) Апортировка лисицы (2), кролика (1), зайца (1) и птицы (2) через препятствия (3).

6) Розыск потерянных вещей по следу хозяина (3).

7) Испытание собаки как защитной при нападении на хозяина (по желанию охотника).

Следует подчеркнуть, что в отличие от употребляемых у нас оценок работы легавых немцы любую работу собаки «оценивают по шестибалльной шкале (0 — «неудовлетворительно, 1 — «удовлетворительно» 2 — «довольно хорошо», 3 — «хорошо», 4 — «очень хорошо», 5 — «отлично»), придавая, однако, тому или иному пункту испытаний определенный «множитель», указывающий на степень важности этого пункта для оценки разносторонней легавой. Так, например, собака, хорошо (оценка 3) апортирующая лисиц (множитель 2 — указан в скобках) получит 6 очков. Указанные требования с небольшими изменениями сохранились и поныне. Для нас они имеют не только историческое, но и практическое значение, так как на основании их осуществлялся в течение многих десятилетий отбор разносторонних легавых, предков современных континентальных легавых: курцхаара, дратхаара и лангхаара.

Потомки этих собак имеются и в нашей стране, но, к сожалению, лишь немногие охотники используют их для разносторонней работы.

Правильно ли такое небрежение способностями континентальных легавых? Оправдывает ли себя сложная система дрессировки, натаски и полевых испытаний этих собак?

Вспомним, что сложные испытания для разносторонних легавых были придуманы отнюдь не для развлечения досужих охотников вроде «фильдтрайльсовых» испытаний английских подружейных собак, проводимых на родине этих легавых. Испытания немецких разносторонних легавых, помимо цели создания собаки «на все руки», всегда преследовали и цель успешности самой охоты. Интересно в этом смысле привести примеры того, насколько велико экономическое значение разносторонней легавой. Так, в № 5 немецкого журнала «Форст унд Ягд» («Forst und Jagd», ГДР) за 1959 г. К. Рольфс сообщает, что в течение примерно полугода его сука дратхаар Адда успешно провела розыск 16 подраненных им копытных зверей и одного зайца общим весом 478 кг! В другом случае, по сообщению охотника А. Бохдама («Форст унд Ягд» № 12, 1959), последний благодаря успешному розыску 18 подраненных им зверей, осуществленному его немецким охотничьим терьером Эгоном, сохранил 723 кг дичи. Примеры говорят сами за себя: без собак дичь была бы потеряна охотниками.

Подобного рода примерами полна практика немецкой охоты, в которой работа разносторонней легавой не только «до выстрела», но и «после выстрела» играет первостепенную роль.

К сожалению, наши охотники недооценивают роли разносторонней легавой, связанной с бережным отношением к запасам дичи. А ведь без этого немыслима, по существу, и правильная охота.

Критики целесообразности применения разносторонней легавой у нас заявляют, что наши условия охоты значительно отличаются от немецких, в которых континентальная легавая только и полезна. Такие высказывания явно несправедливы. В связи с этим уместно привести выдержку из описания охоты за изюбрем на солонцах, помещенного в очерках дальневосточного охотоведа В. П. Сысоева, который пишет: «Стрелять приходится на близком расстоянии. Необходимо крупнокалиберное ружье, способное замертво свалить зверя, так как отсутствие снега не позволяет следить за подранком». Ну, а если зверь не свален «замертво», что часто случается даже при стрельбе из крупнокалиберной винтовки? Очевидно, в этих случаях подранок не может быть легко найден и скорее всего (так считает и В. П. Сысоев) не попадает в руки охотника.

Совершенно ясно, что в описанном случае, так же как и во многих других, применение разносторонней охотничьей собаки типа континентальной легавой или лайки, обученной розыску подранков по немецкому способу, сохранило бы государству большое число бесцельно погибшей дичи.

Против немецкого способа дрессировки и натаски разносторонних легавых в условиях нашей охоты нередко можно слышать совершенно неубедительные возражения вроде того, что дрессировка и натаска по этому способу требуют от охотника много времени, которым охотники не всегда располагают. Конечно, дрессировка и натаска разносторонней легавой более трудоемка, нежели дрессировка и натаска легавой обычного (английского) типа. Однако дрессировка и натаска разносторонней легавой все же вполне доступна охотнику-любителю, а не только промысловику или егерю. В ГДР обучение охотников обеспечивается соответствующими руководствами по дрессировке и натаске собак.

Был бы весьма полезен перевод наиболее современного и исчерпывающе полного руководства по дрессировке и натаске охотничьих собак, написанного Ф. Грандератом и изданного недавно в ГДР в пятый раз.

Немцы, однако, не ограничились выпуском подробных руководств. Для облегчения труда охотников, впервые приступающих к работе со своими собаками, в ГДР недавно создан специальный кинофильм, исключительно наглядно демонстрирующий все стации дрессировки и натаски разносторонней легавой. Это замечательное мероприятие безусловно принесло бы большую пользу и у нас, и притом не только для целей обучения разносторонней легавой, но и для натаски других пород собак.

Следует также отметить, что наряду с образцовыми печатными руководствами и кинофильмами, облегчающими дрессировку и натаску охотничьих собак в ГДР и ФРГ, эта натаска весьма облегчается там и вследствие обилия дичи. В противоположность нашим условиям, когда на расстоянии даже 60 км от крупных городов охотникам приходится натаскивать своих собак буквально по одному бекасу или перепелу, в Германии необходимую практику разносторонние собаки приобретают гораздо быстрее.

Эту мысль, но не совсем удачно, и хотел, по-видимому, высказать немецкий кинолог и старший лесничий К. Рольфс, который на страницах нашего журнала «Охота и охотничье хозяйство» (№ 4, 1959) писал: «Требования, предъявляемые нами к собакам, резко отличаются от требований, которые предъявляются к собакам советскими охотниками. Обилие дичи в угодьях ГДР позволяет вырабатывать в наших помощницах такие полевые качества, которые избавили бы немецких охотников от излишней траты времени на разыскивание подраненной или битой дичи, от трудов по ее подаче из воды, кустарников и т. д.». Разумеется, обилие дичи нельзя рассматривать как причину или необходимость иметь разностороннюю собаку, что можно понять при беглом чтении приведенной цитаты. Нерадивый к запасам дичи охотник вряд ли будет утруждать себя и свою собаку разыскиванием подранков, а поспешит продолжить охоту. Необходимо в высшей степени сознательное отношение к задачам правильной охоты, чтобы при обилии дичи все же стремиться разыскать подранков.

Несомненно, К. Рольфс имел в виду то, что обилие дичи лишь облегчает, позволяет в наикратчайший срок натаскать разностороннюю охотничью собаку.

Противники континентальных легавых часто заявляют, что разносторонние способности этих собак не являются исключительной их принадлежностью и что породы английских легавых обладают в некоторых случаях не меньшими способностями к апортированию, розыску по следу, злобой к хищникам и прочими достоинствами разносторонних легавых.

С этими замечаниями нельзя не согласиться.

Немцы поначалу во главе с Хегевальдом защищали ошибочный взгляд о полной непригодности английских собак для разносторонней работы. Это неверное утверждение основывалось на одном заблуждении, которое свойственно и многим современным собаководам. Заблуждение это состоит в том, что способности к разносторонней работе так же, как и все основные свойства легавых, не считаются издавна врожденными, а якобы привитыми им в результате длительной тренировки — то есть признаками, приобретенными и переданными затем по наследству. На этом основании немецкие кинологи думали, что английские собаки, к которым никогда не предъявлялись требования к разносторонней работе, не могли и быть к ней способны.

В том, что это не так, убедились впоследствии и сами немцы. Уже в начале нынешнего века немецкие охотники показали на нескольких примерах разностороннюю работу не только гордонов, но и пойнтеров и даже красных сеттеров.

В настоящее время как в ГДР и ФРГ, так и в Чехословакии на испытаниях разносторонних охотничьих собак можно встретить не только континентальных легавых, но и пойнтеров и сеттеров, получающих высокие оценки. Правда, количество этих собак очень невелико по сравнению с континентальными легавыми, но это еще не означает, что последние более способны к разносторонней работе. Нельзя так утверждать хотя бы потому, что с немецкими собаками издавна велась специальная селекционная работа, которая и привела к современному типу континентальной легавой, тогда как с английскими собаками такая работа не проводилась.

Создание разносторонней легавой является зоотехническим мероприятием большой сложности. Поэтому было бы очень неразумным игнорировать те наследственные задатки к разносторонней работе, которыми обладает большинство континентальных легавых, имеющихся в СССР. Использование этих собак у нас по типу пойнтеров и сеттеров, отсутствие для них разносторонних испытаний по сути ликвидирует преобладающие сейчас в этой породе способности. Ослабление этих способностей происходит не из-за недостатка в тренировке, а по причине отсутствия специальных испытаний (на которых наши собаководы могли бы по возможности осуществлять соответствующий отбор и подбор одаренных производителей), в результате чего генотип разносторонней легавой у нас может быть потерян.

Вряд ли целесообразно нарочито завозить в нашу страну континентальных легавых, обладающих разносторонними охотничьими качествами, только для того, чтобы использовать их на летней охоте по бекасам, перепелу и тетеревиным выводкам. Все это столь же нелогично, как покупка рояля лишь для того, чтобы играть на нем всего лишь одной рукой, а то и одним пальцем...

Вот почему можно только приветствовать предложения, высказанные О. Русаковым в его статье.

Давно назрела необходимость организовать разносторонние испытания для континентальных легавых!