Из истории пойнтеров

После событий 1917 года многие собаки не имели документов, подтверждающих свое кровное происхождение - они были потеряны или уничтожены, другие, после гибели владельцев, перейдя к другим людям, действительно считались собаками неизвестного происхождения, а имена владельцев третьей группы - русских дворян - вообще небезопасно было произносить, их собаки, оказавшиеся в посторонних руках, также якобы не имели родословной. В этот период возродить пойнтеров в России было непосильной задачей, но с ней справились - и справились блестяще - энтузиасты нашего дела, настоящие герои, жизнь свою положившие на алтарь служения охоте с легавой собакой. Мы, сегодняшние владельцы пойнтеров, до сих пор с огромным удовольствием читаем их отчеты, рассуждения, замечания о пойнтерах тех времен. Вечная им память и вечная благодарность от нас, живущих сегодня.

А.А. Чумаков - великий московский пойнтерист, кинолог, постоянный эксперт в поле и на ринге, один из трех столпов - А.А. Чумаков, Б.А. Калачев и А.В. Платонов, на которых держалось российское охотничье подружейное собаководство. Его увлечение началось рано, с юности, когда он только приглядывался к работе экспертов на выставочных рингах легавых собак. А.А. Чумаков окончил Московское училище живописи, поэтому как художник предпочитал животных с рельефными "скульптурными" формами и прекрасно развитой мускулатурой.

Второй его сильнейшей на всю жизнь страстью были лошади, и несколько лет он был управляющим конными заводами в Ярославской губернии и на Северном Кавказе.

В начале 20-х годов он встал перед выбором: посвятить себя живописи или связать свою жизнь с охотничьим собаководством? Страсть к кинологии победила, но в душе он всегда оставался художником и рисовал всю свою жизнь.

Собаки у А.А. Чумакова появились в начале ХХ века. Его всегда завораживала страстность и отточенность движений пойнтеров. Его кофейно-пегий Грааль, бравший призы на состязаниях 1915-1916 годов, был хорошо известен в кругах любителей легавых собак. С 1924 г. Чумаков самостоятельно начал заниматься натаской легавых по своему методу.

До этого времени существовала такая методика: собаку отдавали в обучение (натаску) егерям, которые давали ей полную свободу, пока она не нагоняется вдоволь, а потом применяли очень жесткие (а порой и жестокие) методы воспитания и образования, которые некоторым собакам ломали психику. Просматривая отчеты тех лет, встречаешь иногда такие записи: собака боится егеря, в поле не идет, а прячется за судей. Чумаков же, натаскавший сам более 250 собак, стоял на принципиально иных позициях, а к описанным выше методам дрессировки относился скептически. Своим собакам он не позволял гонять вообще. Именно он впервые применил подсадную птицу как метод натаски легавых. И именно он стал ярым поборником организации станции для натаски легавых совместно с П.Ф. Пупышевым и Р.Ф. Гернгроссом, создав особую станцию под Москвой, через которую прошли десятки, если не сотни легавых. Владельцам подружейных собак хорошо известна его книга "Мой метод натаски легавых".

Любителям пойнтеров известны его красно-пегий Рокет, крупный, породистый кобель с хорошей костью и прекрасной мускулатурой, очень горячий в поле, с выдающимися рабочими качествами; кофейная Кети (сестра черного Камбиза Ясюнинского); ее сын, небольшого роста и хорошей сложки черный Аркун; его дочь, черная красавица Армида. Вообще же А.А. Чумаков не любил "пойнтерочков и пойнтерков", предпочитая собак хорошего роста, "с ярко выраженной мощностью, выпуклыми мышцами и выразительным обрезом головы". Он выступал против сплошного окраса головы у пегих пойнтеров, считая, что это зрительно деформирует собаку. Однако кредо А.А. Чумакова было: "Собаку судят целиком, отдавая предпочтение общему облику, а не изумительной голове или прекрасному корпусу".

Во время Великой Отечественной войны А.А. Чумаков сохранял породу в Москве, добиваясь выдачи кормов для легавых из спецфондов. До конца жизни А.А. Чумаков не изменял своей любимой породе, занимаясь экспертизой легавых по всей стране. Как эксперт и художник, постоянно рисовавший собак, лошадей и сцены охоты с ними, имел прекрасный глаз, не позволявший ввести его в заблуждение или обмануть. В последние годы жизни (60-е годы ХХ века) критиковал излишнее, как он считал, прилитие крови зарубежных пойнтеров, характеризуя их как "не имеющих никакого типа и породности вообще".

Б.А. Калачев - выдающийся российский кинолог-пойнтерист, выпускник Московского университета, теоретик и практик испытаний легавых собак. Бессменный председатель племсектора секции пойнтеров МООиР, он был организатором многих охотничьих выставок. При его участии создавались "Правила и положения о проведении испытаний и состязаний охотничьих собак на территории СССР". Обработав несколько тысяч (!) протоколов результатов полевых испытаний и состязаний легавых, Б.А. Калачев разработал таблицу определения дальности чутья в зависимости от ветра и влажности воздуха.

Уделяя большое значение передаче опыта в охотничьем собаководстве, Б.А. Калачев был постоянным лектором на курсах кинологов. Борис Александрович предпочитал черных и кофейно-пегих высокостильных "летающих пойнтеров". Известны такие его собаки, как прекрасные кофейно-пегий Ратмир и перводипломник чемпион Донар, обладавшие дальним чутьем и ярко выраженным азартом. Как эксперт Б.А. Калачев был очень строг и по многим вопросам "пойнтериной жизни" был оппонентом А.А. Чумакова.

А.В. Платонов - знаменитый московский пойнтерист, профессор Тимирязевской академии, крупный ученый, подводивший научные основы под принципы судейства в поле и на ринге. Сам эксперт любил в пойнтерах "яркое выражение типа и индивидуальности, заставляющее прощать собаке даже отдельные крупные недостатки". Ему импонировали "горделивая манерность в позах и движениях и элегантность в общем виде пойнтера". К очень большим недостаткам он относил у пойнтеров короткую шею, короткую морду и светлые глаза. По некоторым вопросам оппонировал как А.А. Чумакову, так и Б.А. Калачеву. Из его пойнтеров хорошо известны Бия-Платоновская и Байга-Платоновская.

В.П. Рождественский - юрист по образованию, старейший нижегородский эксперт и заводчик черных пойнтеров, которыми он особенно активно занимался в 30-е годы. По складу характера очень уравновешенный, воспитанный и вежливый человек, он прекрасно умел объяснить и экспонентам, и молодому поколению кинологов свою точку зрения и свои взгляды на пойнтеров. Именно ему пойнтеристы России и сопредельных стран обязаны восстановлению (начатому в послевоенное время) происхождения всех известных с XIX века пойнтеров.

В I томе родословно-племенной книги охотничьих собак именно он сделал это. В.П. Рождественский занимался линейным разведением при достаточно жестком инбридинге. Известны его черно-пегий Мавр (сын черного Камбиза Ясюнинского), черные Имза и Одна (первая - дочь, а вторая - внучка Аркуна Чумакова), Нора-Уоркинг (дочь Мавра и Имзы), имевшая 2 диплома I степени; чемпион Блэк, выдающийся производитель, имевший несколько дипломов I степени и звание абсолютного полевого чемпиона; Газель-Уоркинг (дочь Блэка), обладавшая 2 дипломами I степени.

И.А. Найденов - известный и всеми любимый московский заводчик, отдавший свое сердце черным пойнтерам. Беспредельно скромный, деликатный, мягкий, справедливый и доброжелательный, И.А. Найденов всегда был готов ответить на любой вопрос, связанный с натаской и чутьем легавых собак, однако сам своего мнения никогда не навязывал. И.А. Найденов любил художественную работу пойнтера. Сам он имел удивительно зоркий глаз и был большим знатоком в натаске легавых.

Все собаки (как его собственные, так и их потомки), которых он натаскивал, были безупречно управляемые, слушались с первого раза, и по команде ведущего их челнок мог быть и 100х100 метров, и 45х5 метров. И.А. Найденов считал, что пойнтер с идеальным, но неизменно одинаковым по ширине плеча челноком, не ощущающий разницу между низинкой и пригорком, чутье имеет очень небогатое. Наши легашатники до сих пор вспоминают, как умел И.А. Найденов распознавать чутьистых собак и при этом никогда не ошибаться. Будучи настоящим мастером (наши московские владельцы легавых называют его эталоном всего хорошего), он любил работать с собаками один. Среди его пойнтеров до сих пор помнят черных Багиру, чемпионов Гану и Туза (потомка собак Рождественского, имевшего 3 диплома I степени), работавших азартно, подчеркнуто красиво и стильно.

В заключение хочу сказать следующее: во-первых, невозможно было охватить всех наших пойнтеристов. Однако питомник супругов Боде, собак А.А. Корша и В.М. Новодворского, работу с пойнтерами Курбатова я не упомянула сознательно. Они - представители пойнтеристов нашей северной Пальмиры. А так как в год юбилея полевых состязаний легавых в России пойнтеристы Санкт-Петербурга в матчевой встрече стали победителями, то, уверена, они могут принять от меня эстафету и подробно рассказать о славной истории пойнтера русского Северо-Запада.

Во-вторых, среди пойнтеристов (вероятно, как и среди владельцев собак других пород), встречаются некоторые субъекты, которые, занимаясь пойнтерами без году неделя, изображая из себя эдаких бонапартиков, любят порассуждать о пойнтерах как о породе, которая создавалась ими и без них уже давно сошла бы на нет. Выпячивая свое видимое только им самим превосходство, оскорбляя других, эти граждане на самом деле ненавидят и историю нашей породы, и людей, ее творивших. Раз у таких субъектов нет ни воспитания, ни внутренней культуры, ни почтения к русским традициям, могу прямо сказать: они не нашей породы. И не стоит им лезть, как говорит поговорка, "в калашный ряд".

Одно могу сказать: старая гвардия владельцев легавых (так как среди них много моих родных, то я смело говорю и от их имени) руки бы им не подала. А праздника, который приносит пойнтер своему владельцу, такие субъектусы никогда не испортят.

В. Яковлева-Зернова

Фото из архива автора